Кынев назвал Немцова и компанию земляными червяками

Понедельник, 10 октября 2011 г.

Александр Кынев (руководитель региональных программ Фонда развития информационной политики) написал заметку в «Газету.ру». Для издания (известного активной поддержкой «несистеимной оппозиции») тест интересен тем, что выглядит «интеллектуальным» обоснованием для одной из стратегий как бы нанесения урона «Единой России» на предстоящих выборах. Для интересующихся реалиями отечественной политики он, как ни странно, также интересен - доказывая свою правоту «эксперт» использует аргументы (и факты), существование которых он обычно предпочитает игнорировать. Получился как бы «мини»-разбор основных «аксиом» и аргументов «несогласных» - и в весьма критическом ключе. Фактически сказано много занятного и о Немцове, и самозваной «интеллектульной элите» (объединившейся в проекте «Нах-Нах»), и об обоснованности претензий несистемной оппозиции, и о заявлениях о «фальшивости» всей росийской политической системы», «полного отсутствия выборов» и т. д.

Вот некоторые цитаты:

«Основной электоральный раскол сегодня проходит по линии «партия власти» (...) и «все остальные» (...). Выбирая одну из альтернативных партий, сторонники несистемной оппозиции могут помочь изменению политической системы. (...)

Однако разгром сторонников разнообразных экзотических форм протеста (в первую очередь пресловутого «Нах-наха»), естественно, никак не мешает им дальше упорствовать в выбранных ими стратегиях.

Впрочем, в этом мало кто сомневался, и здесь работает понятная логика, которую можно свести к формуле «раз я лидер, то моя точка зрения должна быть особой и запоминающейся, и я не могу поддерживать никакого другого, кроме себя самого, пусть они меня поддерживают».

И то, что нет ни людей, ни ресурсов, говорящих о сколько-либо реальной возможности проведения в регионах мобилизационной кампании в пользу стратегий бойкота или порчи бюллетеней, и что результата на выходе не будет, «Нах-нах» тоже не интересует. Потому что цель не протест, цель - пиар ради пиара.

Аргументы сторонников разнообразных форм бойкота и придумывания новых способов порчи бюллетеней примерно таковы. Выборы фальсифицированы на 100% (почему тогда оппозиция периодически выигрывает муниципальные выборы и кто будет честно считать недействительные бюллетени, этот «аргумент» не объясняет), «настоящие партии» только наши, голосовать не за кого, эти плохи вот этим, а те тем, тот в таком году что-то сказал и т. д. На этом тезисе «мы хорошие, а все остальные плохие» и хотелось бы остановиться, потому что вопрос о том, можно ли голосовать т. н. несистемной оппозиции за т. н. системную, на самом деле ключевой.

Отличия системного и несистемного

С одной стороны, российские партии, несомненно, далеки от того, чем являются партии в демократических странах - они намного более слабы, зависимы от власти и авторитарно устроены внутренне.

Обозначая их отличие, к примеру, от партий в Европе, необходимо определить принципиальную разницу нормативного (российского) и политологического или смыслового (европейского) подхода к тому, что есть партия. (...)

Подобные подходы можно считать узким (нормативный) и широким (смысловой). (...)

Соответственно, соотношение «реально существующих и «легальных» показывает не только степень искусственности конкуренции на выборах, но и степень потенциальной неустойчивости политического режима. Поэтому в российской политической жизни сложилось популярное в СМИ разделение партий на «системные» (легально зарегистрированные) и «несистемные» (те, кому государство не дало юридического статуса), соответственно, и оппозицию в России часто делят на «системную» и «несистемную». (...)

Также в России сильно отличается от европейского не только подход к определению статуса партий, отличается и степень зависимости партий от государства, их фактически косвенно контролирующего (...)

Ошибочно не только считать российские партии аналогом западных партий, но и кидаться в другую крайность - полагать российскую партийную систему полной фикцией, где все партии являются декоративными образованиями. Российские партии слабы, их внутренняя идеологическая идентичность вызывает множество вопросов, большое число членов находятся в них только с целью баллотироваться, так закон вынуждает их искать партию-посредника для выдвижения на выборах (и поэтому прагматичные граждане легко меняют партии в зависимости от конъюнктуры), однако они все же представляют собой специфического типа социальные сети и имеют разной степени устойчивости, сплоченности и численности электоральные ядра.

Границы диффузии партий и партийной зависимости от государства

Неоднократно писалось, что превращение слабых и зачастую фиктивных партий в посредников при реализации гражданами права баллотироваться через партийные списки изначально несло существенные коррупционные риски. (...) Фактическое установление контроля над партийными отделениями лицами, обладающими финансовым и административным ресурсами, превращало многие местные партийные отделения в лишенные идеологической окраски пиар-структуры.

В результате отделения одних и тех же партий в разных регионах все больше отличались друг от друга и по реальным интересам, и по установкам их лидеров. (...)

Сокращение числа партий привело к тому, что все элитные группы хлынули в немногие оставшиеся партии (...) И тяжелее всего в этом смысле стало в первую очередь самой «Единой России» - самой привлекательной партии для любых карьерно ориентированных политиков и бизнесменов (...). Именно поэтому под выборы происходят постоянные миграции депутатов и кандидатов из формально левых партий в формально правые и наоборот.

На фоне этого постоянного «броуновского движения» кандидатов между партиями формальное межпартийное противостояние в регионах и муниципалитетах во многом является иллюзорным и мало что говорит о реальном раскладе сил в элитах соответствующего уровня. (...)

В то же время в защиту партий можно отметить, во-первых, что их зависимость от власти носит вынужденный характер и смена политической ситуации, возможные элитные расколы, с высокой долей вероятности, изменят стратегию поведения партийных лидеров (в этом смысле лидеры системных партий такие же заложники общей ситуации, как партий несистемных).(...)

Во-вторых, помимо соображений материальной выгоды партии все же вынуждены ориентироваться и на собственно электоральный интерес. (...). Не секрет, что региональные и местные выборы в России были и остаются крайне персонифицированными. Часть избирателей ориентируются на формальные федеральные бренды, образы и лозунги, но для очень многих фактор голосования за ту или иную партию является производным от личного отношения к конкретным местным политикам. (...)

В-третьих, сам факт, что кандидат на выборы идет не от «Единой России», а от одной из оппозиционных партий, во многих случаях является индикатором того, что у него плохие отношения с властью или как минимум он недоволен теми или иными решениями или своим положением. (...)

Именно эти особенности российской партийной системы и определяют не только постоянные перетекания кандидатов между партиями, но поведение избирателя, который с легкостью может проголосовать за любую из альтернативных «Единой России» партий в зависимости от того, какое голосование сочтет или более продуктивным (...), или в зависимости от личной поддержки конкретного кандидата (...), качества агитации или контрагитации. (...)

И кажущаяся управляемой партийная система может очень быстро измениться в случае общих изменений политической и экономической ситуации в стране. С этой точки зрения (...) сами выборы-2011 (...) играют роль демонстрации доверия не собственно к партиям, а к политической системе как таковой.

Именно тогда, когда в системе появятся предпосылки к институциональным переменам (а итоги выборов могут к этому подтолкнуть), и несистемные смогут стать системными. (...)»