Ликвидаторы Чернобыля и камикадзе Фукусимы

Пятница, 18 марта 2011 г.

Die Welt пишет:

Ликвидаторы аварии на Чернобыльской АЭС, вспоминая о катастрофе 1986 года в связи с последними событиями на японской АЭС "Фукусима-1", признались в интервью, что, несмотря на подорванное здоровье, ни о чем не жалеют и готовы повторить свой подвиг, если в этом будет необходимость.
Как сказал изданию 73-летний Лев Фальковский, который участвовал в ликвидации чернобыльской аварии вместе с тысячами других советских граждан, он не жалеет, что пошел туда. "К сожалению, в результате я потерял здоровье, но такова была моя работа", - пояснил пенсионер. После работы в Чернобыле, куда он попал в июне 1986 года, у Фальковского начались проблемы с сердцем.
По мнению врачей, заболевание спровоцировали сильные лекарства, которые он принимал, чтобы снизить разрушительное воздействие полученных высоких доз радиации.
Лев Фальковский вместе с другими ликвидаторами сооружал защитную оболочку вокруг радиационного энергоблока АЭС, где произошел взрыв, и производил дезактивацию обширной территории вокруг станции.

Другой ликвидатор, 72-летний Игорь Острецов, также заявил, что ни о чем не жалеет и гордится своим участием в работах после взрыва на АЭС. "Естественно, я бы туда вернулся", - сказала Острецов Die Welt. По его словам, он знал о высокой дозе облучения, которой он тогда подвергался. Как поведал пенсионер, перед тем, как поехать в Чернобыль, он прочел все об опасности облучения и старался соблюдать все меры безопасности.

RBC Daily пишет: Сегодня стало известно, что, исчерпав практически все возможности по охлаждению реактора АЭС «Фукусима», японцы пошли на отчаянный шаг.  Последней линией обороны Японии сейчас фактически стали 50 человек - часть из них добровольцы, часть остались по приказу. Прежде чем заступить на смертельную вахту, они попрощались со своими родными и близкими, пишет газета. По словам одного из них, ими движет долг, который велит оставаться на месте и выполнять свою работу. Они не покидают атомную электростанцию, несмотря на смертельно опасный уровень радиации и бушующий там пожар, пишет МК. Комбинезоны и респираторы с кислородом, поступающим из баллонов, являются чисто символической защитой от радиации.
Ликвидаторы заняты закачкой морской воды в реакторы. Прямой наводкой они бьют на частично растаявший радиоактивный материал. Если он расплавится, может произойти выброс тысяч тонн радиоактивного пепла, что угрожает жизни миллионов жителей Японии.
Пять ликвидаторов уже погибли, сообщают СМИ. Еще 21 человек пострадал и двое рабочих пропали без вести. Но вместо выбывших приходят новые добровольцы.

Бизнес-газета пишет: Президент Союза «Чернобыль» России, полковник запаса Вячеслав Гришин также поделился с "БИЗНЕС Online" мнением о ситуации.

- Я сильно сопереживаю японцам, мне было множество звонков от ликвидаторов из разных регионов, наша организация состоит из 70 региональных, и все вспоминали ситуацию на ЧАС, жалели и сопереживали и спасателям, и населению. Потому что ситуация продолжает развиваться, в отличие от Чернобыля, где события проходили более скоротечно. То что привлекли небольшой контингент спасателей Японии, это оправдывает, вспомните, как в советское время в эти тревожные дни привлекалось множество людей, и подчас это было неоправданно. А цена, которую мы заплатили, - страшная. Японских спасателей уже назвали «камикадзе», это характерная черта самопожертвования у японцев, которые во время спасения нации выполняют такие тяжелые и опасные работы. Наши ликвидаторы, которые были в момент аварии на ЧАЭС, прекрасно понимают, что испытывают японские спасатели. Это работа в средствах защиты, затрудняющих дыхание, с учетом того, что энергоснабжение отсутствует, работают они в полной темноте, причем вокруг - пар, который постоянно выплескивается из разрушенных трубопроводов, кроме того, существует опасность новых водородных взрывов...

Я хорошо помню, что испытывает человек, находясь в такой ситуации. Во время ликвидации последствий на ЧАЭС я был заместителем начальника оперативной группы особой зоны. Несмотря на то, что четвертый блок был уже закрыт саркофагом, мы знали, что находиться вблизи него было опасно, тем не менее приходилось очень часто это делать. И только показания приборов могли нас остановить на том или ином этапе. Мы ощущали после возвращения с задания адскую усталость, было такое психологическое безразличие, и, несмотря на то, что в войсках проводились различные культурные программы, и мы, и солдаты с неохотой посещали эти мероприятия. Сухость во рту, постоянно хотелось пить, а пить можно было только минеральную воду.. Но тогда, в советское время, мы были ориентированы на выполнение задания любой ценой...