США: Протестующим приходится работать ассенизаторами

Среда, 23 мая 2012 г.

Кирилл Белянинов пишет в "Огоньке" издательства "Коммерсант":

Судебная система в любой стране отличается особой неторопливостью. Меня арестовали в начале декабря прошлого года, когда активисты движения "Оккупируй Уолл-стрит" устроили очередную акцию возле Нью-Йоркской товарной биржи. Поначалу все проходило тихо, и кучки недовольных граждан с самодельными плакатами мирно бродили вокруг цитадели капитализма. Биржу защищали железные барьеры и небольшой отряд полиции в самой обычной синей форме. Но стоило толпе демонстрантов хоть чуть-чуть сгуститься и задеть ограждения, откуда-то из-за угла здания немедленно появилась группа правоохранителей в шлемах с забралами и бронежилетах.
Несогласных как-то очень по-деловому разделили снова на небольшие кучки, прижали к стенам домов, а потом за спинами рядовых полицейских появились офицеры в белых рубашках. Проходя вдоль строя задержанных, они быстро указывали пальцем на зачинщиков беспорядков.

Когда палец уперся прямо в меня, я попытался объяснить, что работаю журналистом, оказался в рядах несогласных исключительно по профессиональной необходимости и вообще не валил никакие заградительные барьеры. Офицер с интересом повертел в руках официальную аккредитацию госдепартамента США для иностранных корреспондентов, спросил, есть ли у меня точно такая же, только выданная полицией Нью-Йорка, и, услышав отрицательный ответ, махнул рукой: "Забирайте!"

За спиной защелкнулись наручники. Потом была длинная процедура в полицейском участке с обязательным фотографированием в фас и профиль, со снятием отпечатков пальцев и с другими знакомыми по фильмам об американской жизни процедурами. А затем всех задержанных доставили в городскую тюрьму в Нижнем Манхэттене, больше известную под названием "Гробница".
После суток в камере меня привели в зал суда, и вечно улыбающийся адвокат Николас заявил о моей невиновности.
- Хорошо,- невозмутимо согласился судья, назначив следующее заседание по моему делу на конец апреля.

Николас довольно сообщил, что сумел обо всем договориться.
- Наказание будет минимальным, только нужно обязательно признать себя виновным и на все вопросы судьи отвечать только "да",- объяснил он.
Слушания по делу о нарушении общественного порядка заняли минут пять. Дождавшись, когда оказавшегося в очереди перед нами "нетрезвого водителя" приговорили к лишению прав на полгода и трехмесячному посещению курсов "анонимных алкоголиков", я быстро признал себя виновным.
- 300 долларов - штраф, 300 - возмещение судебных издержек, 85 - возмещение затрат на работу канцелярии,- быстро перечислила судья, не поднимая глаз от каких-то документов.- И 16 часов общественных работ. Следующий!
Еще через 10 минут судебный клерк вручил мне ворох необходимых бумаг, и я попрощался с Николасом.
Как выяснилось, заплатить штраф и судебные издержки можно прямо в здании суда. Пристав в полной форме молча довел меня до окошка кассы, напоследок объяснив, что всю сумму необязательно выкладывать сразу.
- Можешь попросить о рассрочке на несколько месяцев или заплатить кредитной карточкой,- уточнил он.
Отдел "Общественные работы" оказался буквально в двух шагах от кассы. Просунув в окошко судебное направление, я осторожно поинтересовался, где именно могут пригодиться мои профессиональные навыки.

- Уборка мусора,- отчеканила чернокожая девица в полицейской форме.- На выбор - Верхний или Нижний Манхэттен.
В Верхнем расположен знаменитый Гарлем, так что я малодушно выбрал Нижний.
Еще через несколько дней в 7:55 утра я стоял в громадном гараже-ангаре Sanitation Department, отвечающего за вывоз мусора и уборку городских улиц. Как объяснила на прощание чернокожая девушка в суде, рабочий день для нарушителей начинается ровно в 8:00, опоздание даже на минуту грозит тем, что этот день просто не зачтут. При этом переносить дату "отработки" можно только один раз. При повторном прогуле к делу подключают полицию, и суд в обязательном порядке пересматривает приговор, назначая более суровое наказание.
Правда, как выяснилось, только этим правила поведения для участников общественных работ не ограничиваются. Когда в гараже коммунальщиков собралась группа в полтора десятка правонарушителей, из крохотного офиса вышел пожилой человек в зеленой форме с армейского вида нашивками и произнес короткую, но убедительную речь.
Нам запрещалось: самовольно покидать место работы, отлучаться без разрешения более чем на 5 минут, отставать от сопровождающего более чем на 50 метров, портить казенное имущество, уходить, не поставив в судебную бумагу штамп об отработанном дне, отклоняться от маршрута, есть и распивать любые напитки во время работы. На обед выделялось ровно 30 минут, и, как напомнил человек в зеленом, "любое нарушение будет караться незачетом рабочего дня".

Вместе со мной улицы убирать предстояло двум подросткам хипстерского вида с серьгами в носах и бровях, паре молчаливых чернокожих лет 30, латиноамериканцу с грустным выражением лица и пожилому худощавому мужчине в тонких очках.
Работа оказалась непыльной. Улицы с утра уже подмели и полили водой владельцы местных магазинов и офисов, так что нам оставалось сгребать метлой отдельные окурки и бумажную мелочь. Особо ретивых останавливал опытный Мартин.
Выяснилось, что мой "коллега" на самом деле доктор философии и преподает политологию в нью-йоркском колледже Туро. До этого работал в Китае, Египте и России, где два года преподавал в Тимирязевской академии. А на общественных работах оказался после одной из акций "Оккупируй Уолл-стрит". По словам профессора Брауна, он мирно шел вместе с остальными демонстрантами, когда полицейские неожиданно врезались в толпу.
- Правда, мы полностью блокировали движение на нескольких улицах и отказывались уходить,- смущенно добавил он.
По словам политолога, ему явно повезло с судьей, так что он отделался 150 долларами штрафа и всего лишь одним днем общественных работ.

После завершения второго трудового дня мы, сдав пластиковые баки и поставив в угол метлы, выстроились, чтобы получить штамп об отработанном наказании. Человек в зеленой униформе выдал каждому честно заработанную справку и печально заметил:
- А работали вы все равно без энтузиазма...

(процитировано частично)