Подвиг русского авианаводчика под стенами Пальмиры заключался не в том, что он предпочёл смерть плену и дорого продал свою жизнь. Выбор тот был невелик.
Подлинный выбор, и великая жертва, и с ней бессмертие случились чуть раньше - в момент когда офицер решал для себя: он или руины.
Остаться в безопасности и работать издалека, наплевав на мёртвые камни? Или, смертельно рискуя ради камней, подкрасться ближе, навести авиацию точно на врага и спасти древний город?
Офицер выбрал.
В этом решении было многое от долга: авианаводчик-то был передовым, такова уж его специальность. Но первым делом тут сквозила любовь. Спасительная любовь к чему-то очень важному в жизни.
Портики, колонны, капители...
В конце концов, если говорить не о кампаниях или фронтах, а о конкретном случае возле древней, цвета солнца и пустыни, колоннады, то всего важнее здесь - не арифметика войны, кто сколько убил, а проявленная готовность русского офицера пожертвовать собой ради красоты и человеческой истории. То есть ради того, что превращает горсть людей в общество и лежит в основании цивилизаций.
...Как знать, быть может, под ресницами Бога подвиг одного русского под вечной Пальмирой сулит бессмертие целому народу.