Иван Давыдов: Пьесса о скандальном видеоролике

Четверг, 22 апреля 2010 г.

Москва. Модное заведение «Малина-бар» под крышей торгового дома «Домино Плаза». Изысканные дагестанцы за столиками пьют мальвазию и спорят о Канте.
В углу, в темноте сидят видные оппозиционеры Яшман и Фишин.

Фишин повествует:

- Короче, решил устроить себе вакации,
Небольшой, скажем так, перерыв в борьбе,
И тут же пал жертвою провокации
ФеЭсБе.

(Яшман начинает заметно нервничать)

Поехал в клуб, подцепил телку,
Двинули к ней – пустая квартира, диван, паркет,
Снюхали, чпокнул, и все бы неплохо, только
Утром кто-то выложил видео в интернет.

Яшман, перебивая, нервно жестикулируя и разбрызгивая слюну:

Намерения властей предельно ясны.
Сражаясь с ними, приходится учитывать риски.
А еще, я читал, они умеют насылать сны,
И потом их записывать на специальные диски.

(Фишин начинает слегка удивляться)

Нет предела коварству прислужников ФэЭсБе, -
И не в первый раз эта тема с телками прокатила.
Я это испытывал на себе,
Все мне знакомо – женщина и квартира.

(Удивление Фишина усиливается)

Однажды, в полдневный жар, на митинге за освобождение Дагестана
И против точечной застройки планеты Марс
Я задремал, усталость, что ли, достала,
Или низкая активность революционных масс.

Сперва мне снились кошмары. Будто
Кто-то на дверце «Лексуса» моего нацарапал «Путин - герой»,
После почему-то Махатма и Будда,
После – что налетели как рой
Нашисты, что снова меня головою в нечистый снег,
На который мочились до этого граждане и собаки,
Холод, грязь, их жестокий смех.
После - митинги, автозаки,

И вдруг я оказываюсь в дивном саду.
С неба льются песни протеста, сияет свет,
Впереди какая-то девушка, я за нею иду,
Дальше все как в твоем рассказе – диван, паркет…

(Фишин смотрит на Яшмана во все глаза, рот его слегка приоткрыт)

Мы о будущем родины рассуждали мечтательно,
Вместе читали интернет-издание «Слон»,
Все было, коротко говоря, замечательно,
Пока вдруг она не отложила страпон…
Предложила, чтоб я ее. Мне, представляешь? Чтоб я ковырялся в бабе,
Как, извини, какой-нибудь прол!
Да будь у нас демократия, как в Европе,
Мой бы лакей бы ее на конюшне драл!

(Фишин привстает, собирается что-то сказать, но тут в залу вбегает запыхавшийся Швондерович).

Швондерович:

- Господа, не поверите, я, мне,
Короче, у меня только что была женщина-прапорщик эФэСБе,
Кругом голова, все как будто во сне,
Но удовольствие, кстати, так себе.

Фишин (ревниво):

- Как ее звали, скажи, не Катя ли?

Яшман (восторженно):
- Имелись ли паркет и диван?

Швондерович (отмахиваясь):
- Да отстаньте, и так мне в душу нагадили,
Непременно сегодня напьюсь в драбадан.

Изысканный дагестанец за соседним столиком откладывает томик Канта, и, прихлебнув мальвазии, движется к оппозицеонерам.

Изысканный дагестанец:
- Эй, брат.
(Оппозиционеры втягивают головы в плечи).

Изысканный дагестанец:
- Это какой Катя? Это из Бирюлево Катя? Я тоже Катя е*ал. Я тебя сейчас резать буду нэмного.

Занавес.