Хорошее забесплатно

Четверг, 25 ноября 2010 г.

Надоело - если не сказать матерно, - что всякий раз тебя считают вымогателем, когда звонишь в какую-нибудь точку на российской карте с предложением сделать позитивный материал. В ответ первым делом спрашивают: «А какая, я дико извиняюсь, цена вопроса?» А иногда и без всякого извинения: «Сколько нада?»

Допустим, связываюсь с Грязями. Это такой городок в Липецкой области. Многократный победитель всяких конкурсов на звание самого удобного для жизни населенного пункта. Что это, как это, каким медом они инвесторов привлекают - надо выяснить, любопытно же.

На том конце провода сразу интересуются: «Какой у вас прайс? Наши местные газеты две страницы печатают бесплатно, если больше - по договоренности».

Вообще говоря, это не так давно все началось. Года три, может быть, назад. Раньше было по-другому. Раньше такие вопросы стеснялись задавать в лоб. Можно было приехать на место, отработать тему, снять показания с персонажей. И только потом к тебе подходил на слегка согнутых некто специально подосланный, чтобы выяснить, плюс будет на выходе или как. А затем спрашивал неуверенно, не угодно ли штуку-другую расстегаев с вязигой по курсу ММВБ.

А теперь все стало как-то совсем уж весомо, грубо, зримо. Отличный фотограф Алексей Майшев рассказывает, как поехал в Томск снимать тамошнего мецената и благотворителя - предпринимателя Шабана Байрамова, который развивает в городе кучу социальных проектов, не боится делать замечания гопникам, распивающим в общественных местах, и вообще мировой мужик. Алексей пробыл в Томске три дня, и все это время герой репортажа решительно отказывался верить, что фотографируют его для дела, а не для наживы. Чуть до паранойи не дошло.

- Персонаж сначала спрашивал, сколько это стоит, - говорит Майшев. - Потом, когда я ответил шутя, что мы действуем по системе «все включено», стал просить номер счета, куда бы он мог перевести деньги. Я предложил ему счет нашей бухгалтерии. Он юмора снова не понял и окончательно впал в панику. Примчался в аэропорт и все-таки затолкал мне в рюкзак литр дорогого пойла с голубой этикеткой.

И вот последнее, что запомнилось журналисту: хороший - по всем признакам - человек стоит в гоголевской позе, и на его растерянном лице читается проклятый вопрос: «Где же тут подвох?»

Или вот такой еще сюжет. В позапрошлом году звоню в Альметьевск, замечательный татарстанский город, чистый, ухоженный:

- Хотим что-нибудь сделать про ваше ЖКХ. Устали писать, что в России жить нельзя, есть желание попробовать написать, что в России жить можно. Хотя бы локально, хотя бы у вас.

- Извините, у меня на это сейчас нет денег, - отвечает руководитель соответствующего департамента Альфия Слесарева, энергичная и достойная во всех отношениях дама, усилиям которой главным образом и обязан Альметьевск своей незаурядной благоустроенностью.

- Вы нас не поняли, мы не такие. Мы хотим разобраться, почему у всех ЖКХ такое, как у всех, а у вас - такое, как должно быть.

- А у меня все равно денег на это нет.

Впоследствии я решил, что для таких разговоров необходимо выработать четкий сценарий. Иначе дискурс всякий раз будет превращаться в базар.

В результате получилась трехактная пьеска.

Люди у нас любят, чтобы все было искренне и эмоционально. Поэтому если меня начинают подозревать в моральной неряшливости, то я для начала изображаю оскобленное достоинство. Тут необходимо использовать специальные голосовые модуляции. Первым делом добавить жесткости. Иначе говоря, на вопрос «Пал Андреич, вы шпион?» нельзя расплывчато мямлить: «Видишь ли, Юра...» Надо сразу дать понять, что за такое в приличном обществе можно и канделябром получить.

Задача простая: вызвать у собеседника ощущение неловкости. Ведь он не может - есть маленькая надежда - быть до конца уверенным, что звонят вымогатели. А вдруг, думает он, еще остались некие журналистские заповедники, где положительные заметки пишут за просто так. Но здесь основное - не переборщить с канделябрами, чтобы не было ущерба для дальнейшей коммуникации.

Со следующим шагом проще. Его делаешь назад: «Впрочем, я тоже могу вас понять. Такие журналисты сегодня пошли - ни стыда ни совести. Одно слово, вторая дурнейшая». В этом месте собеседник должен почувствовать, что ему простили его вынужденную бестактность.

И в завершение - кульминация: бьем в ту область мозга, которая отвечает за парадоксы. Что-нибудь, например, такое: «Наша организация достаточно обеспечена, чтобы печатать хорошее бесплатно». Но обязательно с интонацией того лорда, который сказал, что он не настолько богат, чтобы позволить себе покупать дешевые вещи.

Все. Занавес. Заочной симпатией к себе ты уже заручился. После этого можно спокойно ехать на полевые работы без риска получить бутылку виски в спину.