Россия не исключает военный ответ на ПРО США

Замглавы МИД РФ Сергей Рябков заявил, что не исключает «военного ответа» на размещение ПРО США в Южной Корее. Речь идет о том, что Штаты наращивают свою систему противоракетной обороны в этой стране, в частности, размещая там систему THAAD. Проблема этой системы в том, что она может быть не только сугубо оборонительной, а легко может быть встроена в комплекс ПРО большой дальности.

Собственно, о том, что американские ПРО - это не только сугубо оборонительный комплекс, ранее заявлял и президент России, Владимир Путин, но по поводу системы американских ПРО в Восточной Европе. По словам главы государства, «система ПРО - это не оборонительная система, а часть ядерного потенциала США, вынесенная на периферию, в Восточную Европу».

Сергей Рябков в свою очередь, говоря о системе THAAD, отметил: «если всё это будет происходить такими тревожными темпами, неизбежно в какой-то момент, наверное, встанет вопрос и о нашем реагировании в военном смысле слова, в создании каких-то контрбалансов».

При этом замминистра подчеркнул, что Москва никогда не скрывала своего негативного отношения к наращиванию американских противоракетных систем на территории Европы и Азии, а по сути, практически у границ Российской Федерации.

Кстати, еще в 2015 году бывший глава РВСН Виктор Есин, говоря о размещении американских ракет в Румынии, заявил: «в этом году комплекс системы ПРО США на румынской базе Девеселу к западу от Бухареста будет поставлен на боевое дежурство". Естественно, после такого он тут же войдет в перечень объектов, подлежащих первоочередному поражению в случае американской агрессии против России».

Помимо России обеспокоенность системой THAAD выразил и Китай, и, что характерно, никто не верит заявлениям США о том, что данная система предполагает работу систем про малые и средние действия. Как подчеркнул Сергей Рябков, «всё это становится элементами интегрированной американской системы ПРО».

Кстати, история с этими системами в Южной Корее практически дублирует ультимативное размещение комплексов ПРО в Восточной Европе. В 2016 году Владимир Путин, говоря об этой американской «ракетной экспансии» на совещании по ОПК, охарактеризовал ситуацию так: «Теперь после размещения этих элементов ПРО мы вынуждены будем подумать о том, чтобы купировать угрозы, возникающие в отношении безопасности Российской Федерации. Мы предлагали сотрудничество, совместную работу с американскими партнерами, все это было, по сути, отвергнуто. Нам предлагается не работа, а просто разговор на заданную тему. Ничего конкретного, все делается в одностороннем порядке, без учета наших озабоченностей».

Что касается возможных ответов, то еще в прошлом году стало известно о том, что наша страна возвращается к производству железнодорожных ракетных комплексов. «Искандеры» уже размещены в Калининградской области, а также наша страна вернулась к приему на вооружение ракеты «Сармат», которая в западном экспертном сообществе воспринимается, как «оружие судного дня для любой отдельно взятой страны».

Впрочем, учитывая наличие наших военных баз в той же Сирии, думается, что и азиатское направление американских военных баз в случае чего будет «блокировано». Под военными контрмерами, судя по всему, Сергей Рябков имел в виду именно размещение наших комплексов ПРО, для предотвращения возможной ракетной атаки с азиатского направления.

Вообще же, в России уже давно выработана тактика ассиметричных, неожиданных и весьма неприятных ответов на западные угрозы. Поэтому, в общем-то, понятно, что скоро мы узнаем весьма интересные новости о наших военных и наших же комплексах противоракетной обороны.

К тому же понятно, что замминистра МИД - это не тот человек, который бы говорил нечто «от своего имени» и делился своим «частным мнением». Поэтому, есть версия, что план уже разработан, а решение о противодействии американским ПРО в Южной Корее принято на самом высоком уровне.