О разделке России 'по хребту'

Пятница, 18 октября 2013 г.

Кирил Логинов пишет:

Утром Женечка проснулась в прекрасном настроении, в окно ярко светило солнце, простыни пахли свежестью и счастьем. Сладко, до хруста, потянувшись, Женя проворно выпрыгнула из кровати, ловко чмокнула свое отражение в зеркале и сноровисто приготовила себе легкий завтрак, кофе и два круассана с джемом из кумкватов. Можно было идти на работу.

Выйдя на улицу Женечка улыбнулась новому дню и, ласточкой перепрыгнув труп какого-то бомжа, валяющийся прямо у дверей подъезда, неспешно, прогулочным шагом, пошла на станцию.

По пути ее настроение было несколько испорчено стайкой беспризорников, требовавшей у Жени копейку или хотя бы кусок хлеба, потом перед носом обвалился кусок фасада старого здания, потом пришлось сделать крюк, обходя бунтующую о чем-то непонятном толпу. Сморщив носик, Женя, достала из кармана платок и потянула обляпаную кровью дверную ручку, за дверью ждала любимая работа.

Села, выдохнула, помахала двумя пальчиками Юле, которая, закончив ночную смену, собиралась домой. Сосредоточившись Женя тряхнула головой, включила микрофон и заговорила.

- Доброе утро, дорогие слушатели, сегодня мы поговорим с вами о покаянии и совести. Но сначала выпуск новостей и немного рекламы.

Включив отбивку Женя прислушалась к себе, где-то внутри тренькал тревожный звоночек, казалось что именно так она и говорила когда-то, именно эти слова и именно с этими интонациями. "Наверное дежавю", - подумала Женя.

Передача шла своим чередом, Женя ловко пикировалась со слушателями, включала в нужные моменты имитацию срыва звонков или просто, с удовольствием, со всей силы, бросала трубку на рычаг.

- Так или иначе, - Женя сделала многозначительную паузу, - мы с вами должны отчетливо понимать, что наша страна, для нашей страны, - Женя чуть запнулась от осенившей ее гениальной мысли, которую он сейчас донесет до слушателя, - для России нет ничего плохого в том, что ее разделят по Уральскому хребту.

По жениной щеке робко скользнула слеза, она почувствовала, что только что была на пике карьеры, чувствовала, что ничего более великого уже не создаст и ей было немного жаль, что этот момент уже прошел.

Выключив микрофон, Женя начала собираться домой, день был тяжелый, натужный, но то, что она смогла озвучить нечто внутреннее, глубокое, искреннее, радовало ее и давало ощущение приятной усталости.

Выйдя с работы, Женя свернула за угол, вошла в темный переулок, он был коротким, но Женя его ненавидела, каждый раз ей чудились какие-то тени в его углах и пакостный страх заползал в сердце.

Уже выходя из переулка Женечка почувствовала, что на ее плечо легла тяжелая ладонь, Женя хотела закричать, но язык налился свинцом, горло пересохло, а губы слиплись.

- Пройдемте, Евгения.

Женечка послушно поволокла ставшие ватными ноги в дверь, указанную черной рукой.

Сразу за дверью Женю быстро и профессионально раздели и положили на хирургический стол, стоящий посреди комнаты. Положили лицом вниз, в изжеванную желтую подушку. Женя попыталась заплакать, но не смогла.

Где-то совсем рядом, в районе поясницы, раздавалось звякание металла о металл. Затем раздался хруст и почти сразу за этим хрустом, который Женя никак не хотела связывать с собой, пришла страшная боль, огнем раздирающая плоть и душу. Боль была бесконечной и страшной, рот Женечки наполнился кровью, смочил горло, стал просачиваться через плотно сомкнутые губы и тогда Женя все-таки закричала.

- Вооооон! Воооооон из профессии, - женин голос дребезжал и срывался в пике, но вопль все равно вырывался из легких, вместе с кровавой пеной, клочьями висящей на губах, - Воооооооон! Из профессии!

Утром Женечка проснулась в прекрасном настроении...